По личным вопросам Мерлин принимает в каждую первую среду века.
Картина маслом.
После того, как отец три раза подряд не взял трубку, систер так и не перезвонила мне, чтобы спросить в чем дело. Приехав, ни на кого и не глянула, пошла собирать мамины вещи.
Захожу в комнату.
- Ты с отцом не хочешь поздороваться?
- Мы с ним сегодня уже здоровались.
- Почему нам мама не позвонила?
- Оля! Она с операции, а не в санотории. К ней врач пришел и ее забрал.
- Когда она тебе позвонила? Когда ты позвонила нам?
- Оля. Давай не будем.
- Ладно. Давай не будем.
Киваю и ухожу.
У отца, вообще-то, сейчас давление 200 на 110, а иногда и такое, что аппарат ошибку выдает.
Вот щас они там орут и ругаются. Про давление она, разумеется, ничего не знает. Откуда ей? Это ж только она о маме беспокоится. Как говорить, что думать и как ее (Наталью, а не маму) не нервировать она мне успела уже восемь раз сказать.
Пойду, что ли, разруливать их там.
После того, как отец три раза подряд не взял трубку, систер так и не перезвонила мне, чтобы спросить в чем дело. Приехав, ни на кого и не глянула, пошла собирать мамины вещи.
Захожу в комнату.
- Ты с отцом не хочешь поздороваться?
- Мы с ним сегодня уже здоровались.
- Почему нам мама не позвонила?
- Оля! Она с операции, а не в санотории. К ней врач пришел и ее забрал.
- Когда она тебе позвонила? Когда ты позвонила нам?
- Оля. Давай не будем.
- Ладно. Давай не будем.
Киваю и ухожу.
У отца, вообще-то, сейчас давление 200 на 110, а иногда и такое, что аппарат ошибку выдает.
Вот щас они там орут и ругаются. Про давление она, разумеется, ничего не знает. Откуда ей? Это ж только она о маме беспокоится. Как говорить, что думать и как ее (Наталью, а не маму) не нервировать она мне успела уже восемь раз сказать.
Пойду, что ли, разруливать их там.