По личным вопросам Мерлин принимает в каждую первую среду века.
Организм, прелесть моя, продолжает быть неиссякаемым источником сюрпризов на празднике жизни.
Лежу сегодня ночью у себя на хате. Пластом. Слабеющей рукой с трудом удерживая телефон. Радуясь, что дошел из гостей, несмотря на мелочи вроде 4-6 кг на горбу и восхождения на пятый этаж, венчавшего собой получасовой марафон по ночной улочке... Да, да, да. Лексу стало нехорошо на чужой хате, поэтому Лекс сгрёб ценное барахло и попилил пешкодраусом туда, где ему станет хорошо, если Лекс конечно дойдёт. О сюрпризах, которые откалывает мозг Лекса, умолчим, их вообще не подсчитаешь. Особенно если в гостях была не та температура воздуха, не та запивка, не то освещение и работающий телевизор — истинный ад земной. К тому же, Лекс продолжает пребывать в уверенности, что всё сделал правильно. Вернёмся к тушке.
Лежу, значит, на любимой груде тряпья. Ничего не надо, нигде не болит — восхитительное расслабленно-полуобморочное самочувствие, усиленное редким душевным покоем и легкостью бытия необыкновенной. Оценив все прелести, мозг делает вывод: "Я умираю". Однако, диагностика имеющихся мощностей показывает, что нифига; тут до умирания надо стараться так, как в данный момент Лекс не способен в виду полного отсутствия сил. Опаньки — когнитивный диссонанс. Как оно вообще быть может, чтобы одновременно и "хорошо" и "еще жив"? ))
Повтыкав в это дело остатками мозга, Лекс закопался в груду шмотья и счастливо-самоприятно полночи провалялся в бреду / полусне.
А добрый человек подсказал для состояния более точное название. Душа отлетает.
Лежу сегодня ночью у себя на хате. Пластом. Слабеющей рукой с трудом удерживая телефон. Радуясь, что дошел из гостей, несмотря на мелочи вроде 4-6 кг на горбу и восхождения на пятый этаж, венчавшего собой получасовой марафон по ночной улочке... Да, да, да. Лексу стало нехорошо на чужой хате, поэтому Лекс сгрёб ценное барахло и попилил пешкодраусом туда, где ему станет хорошо, если Лекс конечно дойдёт. О сюрпризах, которые откалывает мозг Лекса, умолчим, их вообще не подсчитаешь. Особенно если в гостях была не та температура воздуха, не та запивка, не то освещение и работающий телевизор — истинный ад земной. К тому же, Лекс продолжает пребывать в уверенности, что всё сделал правильно. Вернёмся к тушке.
Лежу, значит, на любимой груде тряпья. Ничего не надо, нигде не болит — восхитительное расслабленно-полуобморочное самочувствие, усиленное редким душевным покоем и легкостью бытия необыкновенной. Оценив все прелести, мозг делает вывод: "Я умираю". Однако, диагностика имеющихся мощностей показывает, что нифига; тут до умирания надо стараться так, как в данный момент Лекс не способен в виду полного отсутствия сил. Опаньки — когнитивный диссонанс. Как оно вообще быть может, чтобы одновременно и "хорошо" и "еще жив"? ))
Повтыкав в это дело остатками мозга, Лекс закопался в груду шмотья и счастливо-самоприятно полночи провалялся в бреду / полусне.
А добрый человек подсказал для состояния более точное название. Душа отлетает.