Я наконец отмурачил Тсузуки

[sky-online]

Название: любое по вкусу, я не замурачивался
Фэндом: Yami no Matsuei
Пейринг: Мураки/Тсузуки. Ну а кого вы думали, а? ))
Жанр: слэш, ага?
Саммари: всё, что вы не видели в последней серии, и кое-что из того, что видели
Рейтинг: НЦ-сколько-то_не_очень_много. Но детям лазить не стоит.
Предупреждение: максимально далекая от каноничной трактовка событий с минимальным отхождением от канона. Общая спорность произошедшего ) Ну и отсутствие добровольности со стороны понятно кого из двоих.
Дисклеймер: моих прав тут не стояло. Выгод не имею и они меня тоже. Всё принадлежит тем, кому оно принадлежит.

08 08 28
00:15 - 01:15.

- Очнулся? Хорошо. Ты в моей лаборатории, Тсузуки-сан. И я собираюсь исполнить наконец кое-что из давно запланированного.
Мураки с наслаждением пробежался тонкими пальцами по нежной коже возлюбленного. Ответом была еле заметная дрожь и скатившаяся по щеке слезинка.
- Жаль, что ты не можешь ответить мне, Тсузуки-сан... О нет, даже не пытайся. Пройдет часа два, прежде чем ты сможешь пошевелиться. Зато чувствовать будешь всё, даю гарантию.
Мураки еще раз проскользил руками по нежной коже, вкушая всю прелесть ситуации. Взгляд, устремленный на него, был полон ненависти, отчаяния, противоречий и мучительной борьбы с собой. Победа. Полная и абсолютная.
- Ты в моей власти... Я сделаю с тобой всё, что хочу. О нет, не уходи в себя, друг мой. Твои фиалковые глаза становятся особенно прекрасны, когда зрачки сжимаются в точки. Но я хочу видеть твой взгляд и чувствовать твою душу. Зачем мне еще одна кукла?
Смакуя каждое действие, Мураки неспешно расстегивал пуговицы на рубашке обездвиженного шинигами.
- Твои друзья не скоро найдут нас. И не скоро проникнут внутрь. И как же мне нравится твоя борьба с собой... Ох уж это старомодное начало века. Интересно, как ты с таким воспитанием любил того человека... своего первого возлюбленного? Не плачь, Тсузуки-сан. Слёзы замутняют твой взгляд, а я хочу полной меркою вкусить твои чувства.
Совершенное тело. Что может быть желаннее, чем этот идеальный мальчик? Наивный ребенок, навсегда застрявший в своих ужасных восемнадцати. Восемь десятилетий, прошедших с момента, когда этот мальчик заявился в дедушкину больницу, не сильно его изменили внутренне.
...А всё-таки интересно, что могло у этого скромного мальчика быть с тем, другим, перед кем он извинялся в бреду?..
Мураки аккуратно сложил одежду в стопку и убрал в шкафчик. Педантизм - первое, что въедается в тех, кто вырастает в семьях потомственных врачей.
- Тсузуки-сан, сейчас я скажу банальность. Ты воистину прекрасен.
Тонкие пальцы врача, выверенные движения, нежная и чувствительная кожа... Как же здорово чувствовать свою власть над возлюбленным, полную и абсолютную. Это тело подчиняется так, как никакое другое...
Если бы он умел играть на скрипке или гитаре, но он врач, его игрушки - люди. И струны этой души дают самый лучший звук, только эта арфа может звучать и громче, если постараться... Мураки на миг коснулся губами напрягшегося члена и был вознагражден хриплым стоном. Тело реагировало само, а запертый в нем Тсузуки метался, раздираемый отчаянием и наслаждением.
Всё-таки игрушка... самая лучшая кукла из всех, что у него была. И он стократ лучше эмпата-мальчика.
На руке тихонько пискнули часы. Время! Первая отметка. Дальше затягивать нельзя.
Мураки быстро избавился от одежды и отправил в соседний шкафчик еще одну аккуратную стопку. Часы легли на столик.
- Ну а теперь, Тсузуки-сан...
Как ни жаль лишаться общества этих чудесных глаз, а приходится. Доктор аккуратно перевернул прекрасную куклу. Боже всемогущий, какая спина... Шея, разворот плеч, идеальная линия позвоночника, талия как у мальчика...
"А чувствительность - как у девочки", подумал внутри кто-то донельзя ехидный. Ну и пусть себе думает, право же, какие мелочи... Губы припали к этой совершенной спине, прошли от шеи до талии. Сумасшедшая дрожь прекрасного тела и перешедшие в крики стоны стали наградой. И сознание почему-то мутится... Почему же выключился вечный компьютер в голове?
Ни о чем уже не задумываясь, Мураки скользнул к возлюбленному, прижался всем телом, вошел, продолжая ласкать и руками и губами... про смазку забыл, разумеется, но почему-то всё вышло так здорово, невозможно здорово, просто невероятно, и уже непонятно было, кто же из них громче кричит и извивается от восторга, чьет тело больше горит от наслаждения, и вообще - где тут Тсузуки и где Мураки?
Повторный писк часов он услышал не сразу. Было невозможно мучительно останавливаться, выдираться из лап наслаждения, прекращать... тем более это тело, совершенное тело, тянется вслед за ним, каждой клеточкой жаждет продолжить, как и Мураки... и это несравненное существо он хочет убить? Боже всемогущий... он не сможет... Невероятно, но факт - он не сможет. Он. Он, Мураки, не сможет прекратить существование этой изумительной куклы... или не куклы? Похоже, он запутался.
- Не только ты не мог убить меня, Тсузуки... - прошептал доктор. - Я тоже, кажется, уже не могу. Будь всё проклято...
Потом он будет очень сожалеть о сделанном. Потом эта чертова Цель загрызет его насмерть. Потом...
Мураки вновь прижался к любимому. Вновь нырнул в омут наслаждения. Вновь не мог различить, где тут он, где чьё тело и где чьи чувства...
Часы опять пропищали чертовски невовремя.
Как же сложно остановиться, выйти из этого тела... Ничто другое не могло сравниться с этим по сложности. Может, ну ее нафиг, эту операцию? Потом как-нибудь... Стоп! Какой это будильник? Второй или третий?... Черт. Проклятье. Похоже, отведенное на операцию время он уже выбрал. И как же его оказалось мало... Черт. Надо прекращать.
Слететь на пол было сложнее, чем нырнуть в ледяную воду.
Во-первых, одеться.
Выполнено.
Во-вторых, Тсузуки.
Взгляд фиолетовых глаз был неприятно твердым и ясным. Холодное предчувствие коснулось сердца. Проклятья... чего-то он недопонял в этом мальчишке.
- Спи. Забудь всё, что было.
Небольшое усилие - и Тсузуки падает внутрь себя. Отлично. Очнется минут через пять и всё позабудет. Должен забыть.
В-третьих, надеть на него халат. Во избежание искушения... хотя в данном случае его избежать ох как сложно.
Ну а теперь делаем вид, что мы такие лопухи недоделанные и недооценили господ шинигами.
Мураки взялся за нож, уже зная, что праздник жизни скоро закроют надоедливые ребятки из Дзю-о Тё.
Приходит в себя? Быстро он... взгляд мутный, но вроде всё чувствует.
Не удержавшись, Мураки на миг коснулся щеки возлюбленного.

Сознание работало как нельзя четко и ясно в тот миг, когда в его живот вошел нож.
Единым озарением Мураки понял всё, что было упущено в характере этого столетнего мальчишки. И то, к чему он пришел, бултыхаясь внутри себя, и то, каким образом он позволял себе любить того парня... и почему мальчик так быстро выдрался из внутренней ловушки, так заботливо созданной для него доктором... и почему доктору в итоге накрутили кишки на нож.
Какой забавный конец. Он загнется на полу собственной лаборотории, а мальчик самоубьется каким-нибудь заковыристым способом от великой прекраснодушности. Они жили, портя друг другу кровь, и в один день откинули тапки...

...Умереть так легко? Что за глупость? Он не...
...Только голову забрать... доползти до бака и забрать... нет, непосильно. Будь ты проклят, Саки. Сдыхай в огнях Тоды...
...Я встречусь с тобой еще раз. Я встречусь с тобой ради тебя. Пусть брат сгорает, пусть моя Цель сгорает, теперь я буду жить ради тебя...
...Потому что люблю тебя...